Снимите немедленно!

— Давайте послушаем ребенка. Снимите фуболочку.

Мама поднимает футболку ребенка на уровень шеи, но через голову полностью не снимает. 

— Снимите футболку, — доктор устало повторяет каждодневную многократную просьбу. Мама недоуменно смотрит на педиатра, тяжело вздыхает и начинает стягивать футболку через голову. Как обычно, она забыла расстегнуть пуговички сбоку на футболке. Голова застревает, ребенок начинает орать и мотать головой. Мама еще некоторое время продолжает тянуть, но голова ребенка все-таки не пролезает, тогда она опускает футболку обратно. Ребенок весь красный и плачет от негодования.

Мама осуждающе смотрит на доктора, но он неумолим. Мама растягивает пуговички, и легко снимает футболку. Это заняло ровно 2 секунды. Теперь можно слушать ребенка и врачу ничего не мешает.

Теперь представим, что это не тонкая футболка, а толстый свитер с плотным воротом. Тогда, получается, что доктор сможет выслушать только нижние отделы легких, примерно половину. Он не сможет осмотреть шею, нормально пропальпировать лимфоузлы. Вероятность правильного диагноза резко снижается.

Многие родители как бы ограничивают осмотр ребенка доктором. Они показывают ребенка частями. «Вот у нас здесь сыпь», — мама задирает штанину. Но, чтобы понять что это за сыпь врачу нужно осмотреть всю кожу — снимайте все!

Может родители боятся, что если ребенка раздеть, то он сразу простудится? Ты еще не успел все осмотреть, а бабушка уже накидывает на ребенка одежду обратно. «Подождите, я еще буду слушать его лежа» — просит педиатр. А может маме просто лень расстегивать пуговички?

Как-то в приемное поступила 13-летняя девочка с диагнозом ОРВИ. У нее была температура. Еще она кашляла пару месяцев. Несколько раз она была у участкового доктора, но он ничего не нашел. «Давайте послушаем», — говорю.

Девочка привычным движением задирает водолазку. Ее мысль мне понятна — она стесняется и пытается скрыть юную грудь нижней частью одежды. Таким образом, к осмотру мне доступен живот и нижняя часть грудной клетки. Естественно, меня это не устраивает.

Я прошу девочку не стесняться, ведь я доктор. А врачи, как известно, существа бесполые. Мама соглашается со мной: «Да разденься уже!» Девочка стягивает бадлон, и остается в бюстгальтере. Он мне почти не мешает.

Слушаю сердце, оно колотится, от смущения. В легких все чисто. Я подношу руки к шейным лимфоузлам и замираю. То, что было до этого скрыто плотным воротом водолазки, не нуждалось в пальпации. Это были огромные, до 10 см диаметром, многочисленные бугры, по левой стороне шеи.

— А давно у тебя эти бугры? — спрашиваю. — Уже полгода, — отвечает девочка.

Мама с ужасом смотрела на шею дочери. Похоже, она тоже давно не видела ребенка без свитера.

Мы сделали рентгенограмму легких. Слева от средостения определялась полициклическая тень увеличенных лимфоузлов. Таким образом, эта была II Е стадия лимфогранулематоза (болезнь Ходжкина).

Девочку переправили к детским онкологам.

Слава богу и химиотерапии, что эта лимфома хорошо лечится.